Почему нужны массовые акции?

Наиболее острая проблема для многих академических институтов в настоящее время – это необходимость выполнения майского указа, требующего повышения средней зарплаты научных сотрудников до 200 % от среднерегиональной. Специальные средства на повышение оплаты труда научных сотрудников выделяются, но в совершенно недостаточном количестве. Поэтому в Москве, Московской области и Санкт-Петербурге при прямолинейном подходе к решению поставленной президентом задачи в большинстве институтов пришлось бы уволить 50-70 % сотрудников. Поэтому ФАНО и институты ищут пути «формального выполнения указа». ФАНО предлагает уменьшать среднесписочную численность научных сотрудников (и, соответственно, увеличивать среднюю зарплату) бюрократически корректно: за счет учета «фонда распределения рабочего времени научных сотрудников». Многие институты поступают проще - начинают массовый перевод научных сотрудников на режим неполной занятости (к примеру, на полставки) с сохранением уровня выплат. Принимаются и более непопулярные меры, к примеру, в отдельных институтах сотрудники направляются в неоплачиваемые отпуска. Некоторых сотрудников переводят на мизерные доли ставки без всяких доплат или просто увольняют (даже если это выглядит как уход по собственному желанию).

Такие действия, вероятно, позволят отрапортовать о выполнении указа в этом году, но в следующем, когда 200 % от среднерегиональной зарплаты потребуется платить с первого квартала, неизбежны еще более жесткие меры. Но, допустим, что институты как-то выкрутятся и в следующем году, хотя бы и переведя всех научных сотрудников на 0,2 ставки. Трюки такого рода, очевидно, улучшат статистику, но не увеличат финансирование науки. Чего же можно ждать в ближайшие годы в этом плане?

Начавшееся в 2014 году сокращение финансирования фундаментальной науки продолжается, хотя и не столь быстрыми темпами, как ранее. В 2015 году произошло сокращение финансирования фундаментальных исследований по сравнению с 2014 годом даже в номинальном выражении, сейчас происходит постепенное падение финансирования в реальном выражении (с учетом инфляции). Если ничего не предпринимать, то в ближайшие годы эта тенденция продолжится. В результате финансирование фундаментальных исследований со стороны государства в отношении к ВВП снизится с 0,17 % ВВП в 2014 году до 0,13 % ВВП в 2019 году.

В номинальном выражении совокупное государственное финансирование фундаментальной науки (средства федерального бюджета и средства АО «Роснефтегаз», передаваемые РНФ) с 2017 по 2019 год немного возрастет – со 130 до 133,1 млрд рублей. Однако есть важный вопрос: на что выделяются деньги?

Планируется увеличивать затраты только на одну статью расходов – на повышение оплаты труда научных сотрудников. Если в этом году на эти цели выделено 11,8 млрд рублей, то в 2019 году планируется выделить 22,4 млрд рублей. Нужно понимать, что (в академические институты идет примерно половина этой суммы). Нетрудно подсчитать, что расходы на все остальное за два года должны снизиться на 7,5 млрд рублей. На 5 % будет сокращено финансирование государственного задания институтов ФАНО (в старой терминологии, «базовое финансирование» институтов), на 10 % – бюджет РФФИ и т.д.

Итак, планируется рост расходов только на оплату труда (в форме надбавок) и исключительно для научных сотрудников – любое иное использование этих средств строго запрещено. А денег на проведение научных исследований (закупки оборудования, комплектующих, реактивов, расходных материалов и пр.), на оплату коммунальных услуг и налогов, на поддержание в порядке инфраструктуры будет все меньше. И все меньше будет денег на оплату труда инженерно-технического и административного персонала.

Проигравшие очевидны. Во-первых, это все, кто по должности не являются научными сотрудниками. Во-вторых, это сотрудники региональных институтов: как бы хорошо они не работали, дополнительные деньги на повышение зарплат научных сотрудников уплывут в столицы, поскольку там уровень средних зарплат заметно выше.

Сложнее найти тех, кто выиграет. На первый взгляд, это активно работающие научные сотрудники из столичных регионов. Вероятно, значительная их часть получит в этом году в 2-2,5 раза большие надбавки из средств, предназначенных на повышение оплаты труда, чем в прошлом году. Но даже для многих из них выплаты из других источников начнут снижаться уже в этом году.

В будущем же году и тем более в 2019 году эффект повышенных «зарплатных» выплат будет все больше нивелироваться снижением доходов из прочих источников.  Внебюджетных денег будет все меньше, и не только конкурсных средств на фундаментальные исследования. Финансирование гражданской науки в целом с 2017 по 2019 годы планируется сократить несколько больше, чем финансирование фундаментальной, а финансирование оборонных исследований – сильнее, чем финансирование гражданских (это связано с пиковым увеличением финансирования оборонных прикладных исследований в 2016 году).

Более того, поскольку налоги и растущие счета за коммунальные услуги оплачивать необходимо, «базовое финансирование» институтов уменьшается, а рост потока бумаг не позволяет заметно сокращать административно-управленческий персонал, директорам придется все более настойчиво изымать средства у активно работающих групп (повышать накладные расходы по проектам, вводить иные поборы). Поскольку денег на материально-техническое обеспечение исследовательских работ будет все меньше, научным сотрудникам придется часть зарплатных средств неформально перераспределять в пользу работающего инженерно-технического персонала, а также увеличивать закупки необходимого для исследовательской работы за счет своей зарплаты.

Получить конкурсное финансирование будет все труднее, борьба за него будет все более отчаянной. Собственно, процесс уже пошел: доля поддерживаемых инициативных проектов в основном конкурсе РФФИ снизилась почти в 2 раза, поэтому многие работающие группы потеряли гранты РФФИ в этом году. Этот процесс будет продолжаться. Не нужно испытывать иллюзий, что терять финансирование будут хуже работающие группы: чем острее борьба и выше конкурс, тем большую роль будут играть не имеющие отношения к науке факторы.

Более мрачными будут перспективы и у молодежи: если шанс получить «мой первый грант» от РФФИ или новый «постдоковский грант» РНФ пока есть, то сделать следующий шаг будет очень сложно. Вероятно, в 2019 году, вследствие уменьшения финансирования РФФИ в конкурсе инициативных проектов по областям знания будет поддерживаться уже не 1 из 6, а 1 из 7 или даже 8 проектов. А в конкурсе молодежных научных групп РНФ уже сейчас будет поддержана, в лучшем случае, одна заявка из десяти.

Поэтому при сохранении нынешних тенденций даже в материальном плане (обстановка, в целом, безусловно, заметно ухудшится) в выигрыше через пару лет окажется незначительное меньшинство научных сотрудников.

Наконец, не стоит надеяться и на общее улучшение экономической ситуации: с треском провалив выполнение майских указов президента в части финансирования науки, правительство только что в очередной раз продемонстрировало, что фундаментальная наука остается на периферии его внимания. 26 мая оно внесло в Думу проект поправок к бюджету-2017, пересмотрев свой прогноз по величине ВВП в сторону повышения. Исходя из поручения президента сохранять финансирование фундаментальных исследований в отношении к ВВП на уровне 2015 года, правительство должно было добавить фундаментальной науке 8 миллиардов рублей, а добавило всего 1 миллиард рублей.

Шанс добиться улучшения ситуации только один: мы должны массовыми акциями и своей активностью заставить власти обратить внимание на фундаментальную науку. То, что добиться от власти, особенно, накануне выборов, хотя бы частичной реализации наших требований возможно, показывает успех наших действий в 2011 году, когда удалось добиться внесения изменений в закон о госзакупках и существенного увеличения финансирования научных фондов.